Поздравительное годовщине Красной письмо Армии к XXI доставило мне большую радость.
Вместе с письмом была прислана фотокарточка, с которой смотрели такие родные лица красноармейцев, защищавших родину в боях у озера Хасан.
Это напомнило мне о днях, проведенных с бойцами в Хабаровском госпитале, о людях, героически громивших японских самураев. Одним из моих пациентов в госпитале был пулеметчик Григорий Никифорович Лысенко.
У него осколком гранаты была повреждена плечевая кость. Рука была неподвижна. Однажды после очередной перевязки Григорий Никифорович тихо сказал:
— Спасибо…
И вдруг быстро и взволнованно спросил меня:
— Дина Михайловна, смогу ли я держать винтовку в этой руке или… нет? Скажите правду…
— Ваша рука будет такой же крепкой и сильной, какой была в боях за родину, — сказала я.
Трудно передать, какая радость озарила лицо бойца. Григорий Лысенко испытывал острую боль, но мужественно переносил ее. С каждым днем рука болела меньше, и наконец боль прекратилась.
Как-то утром после перевязки и массажа я попросила Лысенко самому пошевелить пальцами. Боец ждал этой минуты и боялся ее: а вдруг пальцы не пошевельнутся? Ведь тогда рухнет надежда излечиться, вернуться в свою часть и снова взять винтовку…
— Ну, Гриша, попробуйте смелей! Пальцы должны двигаться!
— Двигаются, доктор, двигаются! — вскричал он, смотря на руку, и, точно не веря своим глазам, снова шевелил пальцами. Огромную радость разделили с Григорием Лысенко все раненые, лежавшие в палате. Большую радость пережила и я: значит, не напрасны заботы, тревоги и бессонные ночи, проведенные у изголовья раненых.
Мы, работники советской медицины, чувствовали огромную ответственность перед страной. Все наши знания и опыт были отданы тому, чтобы восстановить здоровье героических защитников родины.
Между врачами госпиталя и ранеными бойцами завязалась большая сердечная дружба. Бойцы чувствовали наше стремление помочь им, и, когда врач входил в палату, со всех сторон неслось:
— Здравствуйте! А нам сегодня лучше! Бойцы знали, что этими словами они доставят врачу радость.
У Федора Карьева осколком гранаты было ранено предплечье. Он мог поднимать руку, но пальцами шевелить не мог. Однажды после очередного массажа Карьев начал со мной разговор:
— У вас, доктор, есть двое детей. Ведь так?
— Так, — ответила я, не понимая, почему он спрашивает об этом.
— А летом детей из Ленинграда надо вывозить куда-нибудь в деревню. Правильно?
— Правильно, — снова ответила я.
— Вот весной, когда получите отпуск, приезжайте всей семьей отдохнуть к нам в колхоз. Примем вас, как родных. Места у нас красивые. Проживете лето, как на самой лучшей даче. Обещайте, Дина Михайловна, что приедете!
Больные поправлялись. Наступил день, когда надо было эвакуировать пулеметчика Григория Лысенко в другой госпиталь для лечения физиотерапией. Не хотелось ему уходить от нас. Выздоравливающие бойцы вышли проводить пулеметчика. Он тепло попрощался с товарищами по палате, обнял каждого здоровой левой рукой.
Прощаясь со мной, он попросил мой домашний ленинградский адрес.
— Спасибо вам за лечение и материнскую заботу. Не забывайте бойца Григория! — И пожал мне крепко руку.
Вместе с санитаром они пошли к машине. Санитар нес футляр с баяном — подарок, преподнесенный герою Григорию Лысенко.
Позже разъехались все. Я вернулась в Ленинград, вспоминая наше теплое прощанье с мужественными бойцами, с товарищами по работе.
Пожимая друг другу руки, мы говорили:
— До свидания! — Каждому хотелось встретиться с друзьями еще раз.
И мы встретились. В январе меня пригласили на встречу с группой хасановцев. Было много ярких воспоминаний, рассказов, которые говорили о высокой подготовке, силе и мужестве наших танкистов, пулеметчиков, пехотинцев и летчиков.
Здесь я встретилась с бывшим больным моей палаты, пограничником, награжденным орденом Ленина. Мы одновременно воскликнули:
— Желенков!
— Дина Михайловна!
Пограничник Желенков рассказал мне о жизни и здоровье наших общих друзей красноармейцев. Я также поделилась своими новостями: ведь хасановцы не забывали своего врача, присылали мне письма, фотокарточки и большое товарищеское спасибо за помощь и лечение. Каждый говорил о своем хорошем здоровье и готовности
в любую минуту защищать нашу землю.
Хирург Д. СКУКИНА

Работница и крестьянка № 21 ноябрь 1938 г.