Есть такая рубрика в нашем журнале.
Она дает выход на страницы «Работницы» тем читательским письмам, по которым не выезжали корреспонденты, которые не упоминались ни в статьях, ни в очерках. Да, не всегда есть возможность опубликовать читательское письмо. Но ни одно из них не осталось без ответа, без внимания. По поводу каждой просьбы, жалобы, предложения редакция старается добиться действенных мер. Рубрика «Письмо не опубликовано,
но…» сообщает, что сделано. Короткие эти сообщения замыкают целую цепочку дел, усилий разных людей и организаций, включившихся в работу по сигналу рабкора.
Человек пишет в редакцию, побуждаемый личной бедой, обидой, возмущением. Но он понимает, что отстаивает при этом интересы и своих товарищей.
Нередко он берется за перо, встревоженный положением дел на производстве, непорядками в родном городе.
Поэтому он и адресуется к общественному мнению, в журнал. И как важно, чтоб он был услышан и понят!
Рубрика «Письмо не опубликовано, но…», сообщая, что меры приняты, виновные понесли наказание, порядок наведен, подтверждает, что наш рабкор действовал верно, подтверждает его право отстаивать справедливость.
В этом праве убеждается не только человек, написавший в редакцию, но каждый, кто прочтет в журнале, что было сделано по сигналу неопубликованного письма. Потому каждая новая заметка под этой рубрикой рождает новых рабкоров.
Вот история одного письма. Написали его работницы молочного цеха Белебеевского ордена «Знак Почета» молочного завода из Башкирии.
«Наш завод гремит,— писали они в начале письма,— кроме ордена «Знак Почета», имеем Ленинскую юбилейную медаль, несколько лет подряд получаем ежеквартально переходящее Красное знамя министерства, премии. И производительность труда у нас повышается и себестоимость снижается, много людей приезжает к нам учиться…» А дальше следовал рассказ о том, чего не показывают на заводе гостям и тем, кто приезжает учиться: рассказ о труде работниц, обслуживающих автоматические линии… вручную.
«На одном конце автоматической линии работница извлекает из корзин порожние бутылки (12—15 тысяч за смену), а на другом конце другая работница, также вручную, укладывает эти тысячи бутылок, уже наполненных молоком. И линия вместо 20 тонн молока в смену разливает лишь 4—5 тонн».
То же со сметанным аппаратом, с мойкой банок и молочных фляг. Работницы писали о холоде в помещении, где они вручную моют фляги. Письмо было гневным, чувствовалось, что работницы не просто жаловались, им было больно сознавать, что на их прославленном заводе происходят такие вещи.
По просьбе редакции письмом занялось Министерство мясной и молочной промышленности РСФСР. На Белебеевский завод выехал заместитель начальника технического отдела Росглавмаслосырпрома Ю. И. Тихонов. Была создана целая комиссия, куда вошли представители республиканского министерства, производственного объединения молочной промышленности Башкирии и самого завода. Комиссия разработала ряд мер для того, чтобы механизация на заводе была доведена до конца. Эти меры, предложенные комиссией, обсуждались рабочими и служащими завода на общем собрании. Здесь наметили сроки исполнения и назначили ответственных за каждое мероприятие.
Министерство и Башкирское объединение молочной промышленности решили выделить в 1973—1974 годах Белебеевскому заводу дополнительное автоматизированное оборудование. Оно позволит механизировать отдельные трудоемкие операции и процессы, которые пока что выполняются вручную.
Судя по ответу, подписанному заместителем министра мясной и молочной промышленности РСФСР В. И. Леонтьевым, жизнь в молочном цехе Белебеевского завода изменится в корне.
Те, кто писал в редакцию, и те, кто работает рядом с ними, наверняка принимали горячее участие в разговоре на заводском собрании, обсуждавшем наболевшие производственные вопросы. И, конечно, они почувствовали прямую причастность к хорошим переменам на заводе.
Работницы, подписавшие письмо из Башкирии, поступили истинно по-хозяйски, по-советски, не пожелав мириться с недостатками на своем предприятии, где все должно быть так, чтобы людям работалось радостно, от души.
Это справедливо и в том случае, когда речь идет о судьбе одного человека.
После публикации материала о женщинах-механизаторах Алтая в редакцию написала М. С. Зубкова. Она еще в 1971 году окончила курсы механизаторов и вернулась, мечтая работать на тракторе, в родной совхоз «Ардинский», Горномарийского района, Марийской АССР. Ей в совхозе выделили трактор.
Но такой, от которого и мужчины отказались: совсем старый, на нем не действовал гидроусилитель руля. Пришлось квалифицированному механизатору работать разнорабочей.
Казалось бы, жалоба чисто личная. Но если вспомнить, сколько средств затрачено на обучение механизатора, да сравнить эти затраты с отдачей, которую дает тов. Зубкова в должности разнорабочей, то и получится, что общественный, государственный интерес страдает не меньше, чем интересы самой работницы.
Редакция обратилась в Горномарийский райком КПСС с просьбой помочь женщине обрести работу по специальности. Ответ был короток и ясен: «Факты неправильного отношения к М. С. Зубковой со стороны руководства совхоза «Ардинский» имели место. Ее просьба удовлетворена: сейчас она работает на исправном колесном тракторе».
Ответы официальных организаций на письма читателей приходят каждый день. Вот ответ, подписанный председателем Азербайджанского республиканского комитета профсоюза рабочих пищевой промышленности: «В детский сад совхоза «Революция» назначена новая заведующая со специальным образованием по дошкольному воспитанию детей, подбирается воспитательница для старшей группы сада».
Такой была реакция на жалобу работниц совхоза, писавших, что к их детям в саду относятся плохо, не следят за ними, в результате дети много болеют, а мамам приходится часто сидеть с ними дома. Вряд ли нужно толковать, что и письмо и ответ — урок всем тем, кто считает заботу о детях работниц делом второстепенным.
Да и есть ли они, второстепенные, не главные вопросы, когда речь идет о судьбах людских, их заботах, об их здоровье — физическом или моральном? Об этом думаешь всякий раз, перечитывая редакционную почту.
Письмом пятнадцатилетней девочки, пожаловавшейся на своих родителей, которые пьют и обижают бабушку, занимался следователь городской прокуратуры, чтобы впредь родители изменили свое антиобщественное поведение. Работу фабричной столовой (Клинцовская швейная фабрика) рассматривали в Брянском областном управлении общественного питания и приняли конкретные решения по всем замечаниям, которые были в письме рабочих этой фабрики.
Примеры можно продолжать и продолжать… Идут письма в журнал «Работница», пишут рабкоры. И пусть, письмо и не опубликовано, но… Меры всегда будут приняты.

Журнал “Работница” 12 декабрь 1967 г.