Артюхин А. С.

Геополитический проект «Большой Ближний Восток»

Распад в конце ХХ века биполярной геополитической структуры мира, определявшей характер всей системы международных отношений в эпоху «холодной войны», в корне изменил облик всего миропорядка. Исчезновение СССР с политической карты мира, произошедшее два десятилетия назад, стало исторической и геополитической катастрофой, которая коснулась не только нашей страны, но и всего мирового сообщества. Одним из таких геополитических последствий свершившихся изменений заключается в том, что США остались единственной сверхдержавой в мире, получив возможность практически в одиночку определять дальнейшие направления мирового развития, разумеется, в соответствии со своим видением и интересами.

Как отметил американский политический обозреватель Чарльз Краутхаммер, наступил «момент однополярности», когда Соединённые Штаты осознали, что у них больше не осталось серьёзных конкурентов в глобальном масштабе. Можно по-разному оценивать данный факт: восхищаться превосходящей американской мощью, сожалеть, что не удалось предотвратить распад СССР, надеяться, что американское доминирование всё равно не сможет стать долговечным в силу неумолимой исторической логики, злорадствовать по поводу каждой ошибки или просчёта Америки, опасаться новых вызовов и угроз.

Но нельзя не признать вполне очевидного: США, наконец, добились своей главной стратегической цели, к которой они стремились на протяжении всего ХХ столетия, – быть мировым гегемоном. Неумолимость свершившегося свидетельствует о том, что мировой геополитический порядок на определённый период времени (можно, конечно, долго спорить о его продолжительности) стал однополярным. Когда чувство эйфории рассеялось, возникло ясное осознание того, что сохранить столь желанный для США облик мироустройства ещё сложнее, чем его создать. Положение на вершине мира ко многому обязывает, предполагает совсем другую меру исторической ответственности, которую не на кого больше переложить.

Геополитическая ситуация в начале XXI столетия оказывается неустойчивой: с одной стороны, США продолжают позиционировать себя в качестве единственной сверхдержавы, с другой стороны, возможности дальнейшего сохранения американской гегемонии в мире становятся всё более призрачными. Каким же будет облик нового мирового порядка? Историческая логика говорит о том, что Америке следует отказаться или хотя бы существенно поумерить свои имперские амбиции. Но на самом деле вряд ли стоит на это рассчитывать. США слишком долго шли к своему мировому господству, чтобы теперь вот так добровольно от него отказаться. Да и мировой исторический опыт говорит скорее об обратном: стремление всеми силами и любыми средствами удержать свои преобладающие позиции. Даже невзирая на то, что обеспечивать такое господство становится всё труднее и затратнее. Уже слишком многое вложено в этот амбициозный геополитический проект, чтобы теперь его сворачивать. Поскольку прямое господство над миром, как это было во времена Б. Клинтона и Дж. Буша-мл., осуществлять более невозможно, Америке придётся менять свой геостратегический курс. Но не в сторону отказа от мировой гегемонии, а в сторону поиска более тонких технологий для обоснования и реализации своего замысла.

Планы по геополитической реконструкции региона Ближнего Востока стали составляться американской администрацией Дж. Буша-мл. сразу же после терактов 11 сентября 2001 г. и объявления кампании по «борьбе с международным терроризмом». Военное вмешательство в регион обосновывалось необходимостью привнесения свободы, демократии и либерального рынка расположенным там преимущественно исламским странам – от Афганистана до Марокко.

Инициатором создания и реализации проекта «Большого Ближнего Востока» стала влиятельная в администрации Дж. Буша-мл. группа неоконсерваторов во главе с бывшим председателем Совета по оборонной политике Ричардом Пёрлом и назначенным заместителем министра обороны Дугласом Фейтом. Они, также как и вице-президент Дик Чейни и глава Пентагона Дональд Рамсфельд, были учредителями созданной ещё в 1997 г. неправительственной организации «Проект за новое американское столетие», которая декларировала цель дальнейшего продвижения американского глобального лидерства, в том числе и военными средствами. Члены этой организации развернули активную общественно-политическую работу.

Так, например, ещё в 1998 г. Дональд Рамсфельд и Пол Вулфовитц обратились с письмом к Президенту Б. Клинтону, в котором призвали к немедленному свержению режима Саддама Хусейна в Ираке любыми средствами. Они обосновывали необходимость увеличить военные расходы США до 3,8% ВВП (практически вернуть их на уровень времён «холодной войны» – притом, что СССР уже распался и не представлял для Америки серьёзной угрозы), расширить сеть американских военных баз по всему миру, особенно в стратегически важных регионах, включая, конечно, и Ближний Восток. После прихода к власти и занятия ключевых постов в американской администрации были получены ключевые рычаги для воплощения проекта «нового американского столетия» в жизнь.

Близкий к неоконсервативным кругам политический публицист «The Washington Post» Чарльз Краутхаммер в своей концепции «демократического реализма» призвал новое американское руководство сосредоточить свои внешнеполитические усилия на стратегически важном для США регионе Ближнего Востока, способствуя демократизации «исламского полумесяца от Северной Африки вплоть до Афганистана».

В реализацию проекта «Большого Ближнего Востока» оказались вовлечёнными многие американские неправительственные организации, не обязательно замыкающиеся только на неоконсерваторов-республиканцев: Freedom House, RAND Corporation, Институт Альберта Эйнштейна (во главе с Джином Шарпом), Национальный фонд в поддержку демократии (НФД). Роль последнего особенно значима.

Вашингтонский НФД ещё с начала 2000-х годов плотно занялся изучением обстоятельств, способствующих дестабилизации политических режимов государств Северной Африки и Ближнего Востока: Тунис, Египет, Ливия, Судан, Кувейт, Иордания, Сирия, Йемен и даже Израиль.

Почти во всех этих странах сегодня имеют место «народные восстания», что отнюдь не случайно. НФД финансируется напрямую Конгрессом США, тесно связан с ЦРУ. В его Совет директоров входят такие военные и политики, как Аллен Вайнштейн, Фрэнк Карлуччи, Уэсли Кларк, Залмай Халилзад (бывший представитель США при ООН и сторонник войны в Афганистане и Ираке), Вин Вебер, Ли Гамильтон, Збигнев Бжезинский и другие. Национальный Фонд в поддержку демократии принимает участие в финансировании Египетского движения за перемены («Кефайя»), которое сыграла значительную роль в свержении режима Хосни Мубарака.

Первым шагом в практической реализации плана «Большой Ближний Восток» стало успешное свержение режима С. Хуссейна в Ираке. Под воздействием эйфории от лёгкой, как тогда казалось, победы уже в мае 2003 г. Дж. Буш-мл. заявил об осуществлении политики «распространения демократии» сразу на весь регион Ближнего Востока, с перспективой учреждения в течение ближайшего десятилетия зоны свободной торговли США – Ближний Восток. К саммиту G8 в Си-Айленде в июне 2004 г. был даже подготовлен специальный документ «Партнёрство G8 и Большого Ближнего Востока», который предусматривал фактически полный контроль США через международные финансовые институты (Всемирный Банк, МВФ и ВТО) всех потоков нефти и доходов от её продажи. Осуществить его тогда не удалось как раз из-за жёсткой позиции противодействия со стороны арабского мира, в первую очередь, Египта, Сирии и Саудовской Аравии.

6 ноября 2003 г. Джордж Буш-мл. произнёс в Национальном фонде в поддержку демократии программную речь о «новой внешней политике» Соединённых Штатов Америки в Ближневосточном регионе – «глобальной демократической революции». Именно это выступление Дж. Буша-мл. многие эксперты считают первым внятным изложением американской концепции «Большого Ближнего Востока». Географически под Большим Ближним Востоком подразумевалась обширная территория государств с преобладающим мусульманским населением: от Марокко до Пакистана включительно и от Турции до Судана.

В своём выступлении в Национальном фонде в поддержку демократии Дж. Буш-мл. отметил, что «до тех пор, пока Ближний Восток остаётся местом, где свобода не процветает, он будет оставаться местом стагнации, недовольства и насилия, готовых для экспорта». Лозунг демократизации оказался последним аргументом, оправдывающим военное вмешательство США в Ираке, так как оружие массового уничтожения там не было найдено, а связь С. Хусейна с «Аль-Каидой» и международными террористами не доказана. Ничуть не смущаясь этим, американский Президент заявил о том, что альтернативы «замене ненависти и обиды на демократию и надежду на всём Ближнем Востоке» нет, а долгосрочные интересы США тесно связаны с этим регионом. Таким образом, официальная американская администрация увязывала успешность кампании по «борьбе с международным терроризмом» с преодолением «дефицита свободы» в регионе Ближнего Востока. За разговорами о ценностях демократии прослеживаются вполне очевидные геополитические устремления.

Как справедливо отмечает американский эксперт Уильям Энгдаль, «за фасадом возгласов о демократических реформах для автократических режимов на территории всего региона Большой Ближний Восток был и есть план по расширению американского военного контроля и взлому государственных экономик всего ряда государств от Марокко до границ Китая и России» [1].

В июне 2005 г. госсекретарь США Кондолиза Райс совершила ближневосточное турне, посетив Палестинскую автономию, где выразила поддержку программе одностороннего вывода израильских войск из сектора Газа и ликвидации около 100 блокпостов на Западном берегу реки Иордан, а также Иорданию и Египет. В своём выступлении в Американском университете в Каире она заявила: «В течение 60 лет моя страна, Соединённые Штаты, преследовала в этом регионе, на Ближнем Востоке, цели стабильности, поступаясь при этом демократией, – и мы не достигли ни того, ни другого. Мы меняем курс. Мы поддерживаем демократические устремления всех народов. Настало время отбросить все оправдания, сдерживающие тяжёлую работу демократии». В октябре того же года и президент Дж. Буш заявил о том, что «мы вместе с диссидентами и ссыльными против деспотических режимов, потому что мы знаем, что сегодняшние диссиденты завтра будут демократическими лидерами» [2].

Такая позиция ударяла по правящему режиму Х. Мубарака и открывала исламистам дорогу во власть. Результат не замедлил дать о себе знать. В первом туре парламентских выборов в Египте, состоявшемся 10 ноября 2005 г., «Братья-мусульмане» получили 34 места, а во втором туре (26 ноября) – ещё 29 мест. После третьего тура выборов (8 декабря) и подведения их окончательных итогов стало ясно, что «Братья-мусульмане» получили 88 (20%) мест в парламенте и стали единственной крупной оппозиционной фракцией (представители светской оппозиции получили лишь 21 мандат). Причём США к тому же осудили действия египетских властей по аресту активистов «Братьев-мусульман», провоцировавших столкновения между избирателями в ходе предвыборной кампании и голосования. Комментируя итоги выборов, первый заместитель главы «Братьев-мусульман» Мухаммед Хабиб заявил: «Эти выборы – начало нового периода в истории Египта. Теперь голос оппозиции будет слышен».

25 января 2006 г. на выборах в Палестинский законодательный совет движение ХАМАС, идеологически близкое к «Братьям-мусульманам», добилось 74 из 132 мест и получило возможность сформировать правительство. В июне 2006 г. госсекретарь США Кондолиза Райс охарактеризовала войну между Израилем и Ливаном примечательной фразой: «То, что мы наблюдаем сегодня, по сути, представляет собой начало родовых схваток, в результате которых родится “Новый Ближний Восток”, и что бы мы ни делали, нам следует отдавать себе отчет, что мы работаем во имя этого Нового Ближнего Востока».

В это же время в официальном издании Пентагона «Armed Forces Journal» публикуется так называемая «карта полковника Ральфа Петерса», дающая весьма наглядное представление о том, как, с точки зрения США, оптимальным образом должен выглядеть регион Большого Ближнего Востока. Эта карта предполагает кардинальную перекройку прежних государственных границ и образование нескольких новых государств. Турция теряет свои восточные территории в пользу вновь создаваемого государства – Курдистан. Закрепляется разделение Ирака на суннитскую и шиитскую части. Часть своих территорий теряют Сирия и Саудовская Аравия.

Но наиболее сурово планируется «разделаться» с Ираном: весь север страны передается Азербайджану, значительная часть западных провинций Курдистану, южные нефтеносные районы – Шиитскому Арабскому государству, а также новому государству – Свободному Белуджистану. Как утешение, Ирану предлагается передать каменистую пустыню западных регионов Афганистана. Вряд ли Иран, лишённый доброжелательных соседей и значительной части энергоресурсов, способен будет сохранить государственный суверенитет. Необходимо заметить, что реализация проекта «Новый Большой Ближний Восток» нанесет невосполнимый урон России, Ирану и Армении. Согласно «карте Петерса», Россия «отсекается» от Южного Кавказа и Центральной Азии, что автоматически превращает её в заурядное государство с неясными (вернее, катастрофичными) перспективами на будущее. «Новый Большой Ближний Восток» просто лишит Россию возможности и права на будущее.

Проект «Большой Ближний Восток» – это, по сути дела, план захвата Америкой огромной территории Северной Африки, ареала Персидского залива, Среднего и Ближнего Востока, вплоть до Южного Кавказа, Центральной Азии и Индии. Это очевидное вмешательство во внутренние дела суверенных арабских государств, да ещё и связанное с попыткой их разделить на «хорошие» и «плохие» по критерию приверженности американскому видению демократии. Администрация Барака Обамы продолжила реализацию данного геополитического проекта, который не удалось довести до логического конца при Дж. Буше-мл. С марта 2011 г. американские войска участвовали в военных действиях в Ливии.

Активность США в регионе Ближнего Востока и Северной Африки ещё больше увеличивается, хотя тактика геополитических действий Америки существенно изменяется. Главная ставка теперь стала делаться на радикальный политический исламизм. О смене стратегических приоритетов Америки свидетельствуют недавние события в Египте.

Американское посольство в Египте оказывало негласную поддержку оппозиционному движению «6 апреля», ориентируя его на свержение режима Х. Мубарака. Ещё в 2008 г. в Колумбийском университете были организованы специальные курсы обучения для молодых активистов будущих «цветных революций». К учебному процессу были привлечены со-основатель Facebook Джастин Московитц, специалисты Госдепартамента США по информационным технологиям (Джеймс Глассман, Джаред Коэн, Джо Роспарс, Скотт Гудстейн, Сэм Грэхем-Фелсен). Трое последних приняли впоследствии активное участие в предвыборной кампании Б. Оба-мы и вошли в его команду. Устранение правящих режимов в Тунисе, Ливии, Египте и Сирии стало необходимым условием реализации геополитического проекта «Большой Ближний Восток», положенного в основу американской геостратегии в регионе. В принятой ещё при Дж. Буше-мл. «Национальной стратегии США в сфере публичной дипломатии и стратегических коммуникаций» (2007) прямо говорится о готовности Америки поддерживать всех, кто борется за свободу и демократию в мире.

Датой начала египетской революции можно считать 25 января 2011 г., когда в Каире и других крупных городах Египта был проведён «День гнева» с требованием отставки президента Х. Мубарака. В демонстрациях, организованных с использованием технологий Google, Facebook и Twitter, приняло участие более 10 000 человек. Участники протестов были сформированы из числа сторонников движения «Кефайя» («Хватит!»), созданного при поддержке США для инициирования «демократических перемен» в Египте.

Уже 28 января к акциям протеста присоединились члены запрещённой организации «Братья-мусульмане». Х. Мубарак обвинил «Братьев-мусульман» в сознательной организации массовых беспорядков, которые и привели к кровопролитию и коллапсу в стране. Американские власти в лице председателя Объединённого комитета начальников штабов вооружённых сил США Майкла Маллена призвали Х. Мубарака не применять силу для подавления антиправительственных выступлений, география и интенсивность которых стала стремительно расширяться. К началу февраля на площади Тахрир в Каире уже собралось более миллиона противников правящей власти.

3 февраля в интервью американской телекомпании ABC Х. Мубарак предупредил американцев: «Если я уйду в отставку, “Братья-мусульмане” захватят власть в Египте». Но власти США подобное заявление отнюдь не испугало. Очевидно, что такой сценарий развития событий Америку вполне устраивал. На фоне продолжавшихся протестов 5 февраля Б. Обама предъявил Х. Мубараку ультиматум с требованием немедленной отставки. В заявлении американского президента говорилось: «Процесс передачи власти должен начаться немедленно. Результатом станут честные выборы, во время которых не должны ущемляться права египетского народа». Почувствовав поддержку США, в тот же день представители «Братьев-мусульман» в качестве лидеров оппозиционного движения встретились с вице-президентом Омаром Сулейманом.

На следующий день госсекретарь США Х. Клинтон приветствовала факт участия «Братьев-мусульман» в диалоге по передаче власти в стране. 11 февраля Х. Мубарак сложил с себя полномочия президента Египта, что символизировало собой успех «лотосовой революции». Б. Обама сравнил падение режима Х. Мубара-ка с падением Берлинской стены. И эта историческая аналогия вполне понятна. И то, и другое событие открыло для США широкие перспективы для переформатирования в свою пользу всего мирового порядка. Египетская революция стала зримым результатом практической реализации геополитического проекта «Большой Ближний Восток». И нельзя не видеть, что неизбежным её последствием станет значительная исламизация всего региона.

Как относятся к этой тенденции официальные лица американской администрации? В этом смысле показательным является заявление главы Национальной разведки США Джеймса Клэппера на заседании парламентского Комитета по национальной безопасности: «Термин “Братья-мусульмане” … означает большое разнообразие движений. Египетское отделение “Братьев-мусульман” представляет собой весьма гетерогенную группу, в основном, представителей светской части населения, избегающего насилия и считающего “Аль-Каиду” извращённым проявлением ислама».

Получается очень двусмысленное разделение радикальных исламистов, когда одни («Братья-мусульмане») вдруг оказываются «хорошими», а другие («Аль-Каида») – «плохими». Хотя принципиальных идеологических различий между ними нет. Инициируя демократизацию Ближневосточного региона по западным стандартам, США очевидным образом содействуют приходу к власти исламистов. Г. Алмонд ещё полвека назад убедительно объяснил, почему «Вестминстерская модель демократии не приживается в Африке». Прозападные либеральные силы не имеют шансов победить на свободных выборах в Египте, где по-прежнему сильны традиционные представления.

После вынесения 16 апреля Высшим административным судом Египта решения о роспуске Национально-демократической партии и конфискации её имущества не осталось ни одной влиятельной политической силы, способной консолидировать расколотое египетское общество, кроме «Братьев-мусульман», которые получили вполне реальный шанс прийти к власти легальным демократическим путём. С этой целью 29 апреля было объявлено о намерении создать новую политическую партию – Партию свободы и справедливости, – в руководство которой вошли представители «Братьев-мусульман».

Нарастающая сила этой организации была продемонстрирована уже 29 июля, когда на площади Тахрир в Каире была проведена многотысячная манифестация под лозунгами защиты «исламской идентичности Египта». Во время своего официального визита в Вашингтон по вопросам оказания военной помощи Египту представитель Высшего совета Вооружённых сил Мохаммед Саид Элассар призвал Запад не бояться возможного прихода к власти «Братьев-мусульман».

Но в Америке такой ход событий, видимо, не считают неблагоприятным. Как стало известно, недавно назначенный посол США в Египте Анн Паттерсон официально признала факт оказания финансовой помощи в размере 40 млн долларов неправительственным организациям, активно участвовавшим в свержении режима Х. Мубарака, что является грубым нарушением действующего египетского законодательства. 30 июня госсекретарь США Хиллари Клинтон сообщила, что Вашингтон «продолжает курс на ограниченные контакты» с «Братьями». «В связи с происшедшими в Египет политическими изменениями в интересах США поддерживать диалог со всеми египетскими партиями, демонстрирующими свой мирный и ненасильственный характер», – заявила она [3].

Прогнозы, связанные с радикальной исламизацией Египта, оправдались. На парламентских выборах, состоявшихся в декабре 2011 – январе 2012 гг., «Братья-мусульмане» одержали убедительную победу, получив 47% голосов избирателей. Ещё 24% достались исламской консервативной партии «Ан-Нур». У ведущей светской либеральной политической партии «Вафд» – лишь 9%. Исламисты получили явное большинство мест в Народном собрании, а его председателем закономерно стал генеральный секретарь Партии свободы и справедливости Мухаммед Саад аль-Кататни.

Комментируя достигнутый политический успех, верховный руководитель «Братьев-мусульман» Мухаммед Бади заявил: «Мы приблизились к великой цели, обозначенной нашим основателем Хасаном аль-Банной, которая заключается в установлении справедливой системы правления со всеми её институтами и правительством, а затем – установлении Халифата и главенства во всём мире» [4]. На президентских выборах, состоявшихся в мае – июне 2012 г., также победил представитель «Братьев-мусульман» Мохаммед Мурси.

Активизация деятельности радикальных исламистских структур происходит не только в Египте, но и практически по всему региону Ближнего Востока и Северной Африки. Таким образом, виден тактический союз США с политическим исламизмом, который планируется использовать как силовой фактор реконфигурации мирового порядка, направленный против любых сил, которые попытаются поставить под сомнение право США на глобальное лидерство. Немалую роль в этом союзе играет стремление Америки не дать доступ Китаю к нефтяным ресурсам ближневосточного региона. Но такая геополитическая игра, безусловно, содержит в себе значительные риски: наивно было бы думать, что исламисты и дальше останутся покорным инструментом в американских руках.

Они умело пользуются ресурсами США для победы над «ближним врагом» (прозападные светские режимы в арабских странах), а, придя к власти, направят свои главные усилия и против «врага дальнего» (Запада). Глобальный джихад будет вестись до тех пор, пока не будет создан всемирный исламский халифат. Согласно салафитской идеологии, любая территория, на которой хотя бы один мусульманин прожил один день по законам шариата, является территорией ислама, за которую следует вести джихад. В Америке, как известно, весьма многочисленная мусульманская община. К тому же, предшествующий опыт заигрывания с «Аль-Каидой», использовавшейся против СССР в Афганистане, весьма быстро обернулся против США – терактами 11 сентября 2001 г. Сегодня, когда исламистское движение получило возможность выйти из подполья, масштабы угрозы неимоверно возросли и в конечном счёте ударят по самим США и по всему миру.

Журнал «Геополитика и безопасность» № №2 (22) 2013

Оптимизация статьи – промышленный портал Мурманской области