Конфликт России и Запада по поводу Украины и Крыма показал, что мы друг друга не слышим и не понимаем. И непонимание это вполне искреннее. И Россия, и Запад обвиняют друг друга в двойных-тройных стандартах и приводят в поддержку своей позиции одни и те же аргументы. И мы, и они, вроде как заботимся о нерушимости мирового порядка и основополагающих принципов международного права. Только понимаем мы их немного по-разному.

Главных различий два: кто имеет право определять границы дозволенного, и можно ли доверять обещаниям. Позиция Запада состоит в том, что эти границы может и будет определять только он, Запад, а также в том, что его обещаниям можно и нужно доверять безоговорочно. Даже когда он, Запад, эти обещания нарушает. Иными словами, Запад хочет, чтобы игра всегда шла по его правилам. А менять эти правила Запад может прямо по ходу игры – так, как ему кажется удобным и правильным. В объяснениях, почему сегодня правила такие, а завтра другие, у Запада недостатка нет.

Убедительность этих объяснений, с точки зрения Запада, также не подвергается сомнениям.

Россия посягнула на святое – на право Запада определять правила игры. Она давно выражала недовольство расширением НАТО на восток и другими фокусами Запада типа отделения Косово от Сербии. Но недовольство это было глухим и невнятным: после знаменитого броска на Приштину позиция России была явно обозначена только однажды – в период военного конфликта с Грузией в 2008 году. Даже тогда Россия не решилась идти до конца и присоединить Абхазию, Южную Осетию и Приднестровье, которые об этом очень сильно просили. Она не сделала этого до сих пор, зато в мгновение ока обеспечила проведение в Крыму референдума о независимости и так же мгновенно приняла его в свой состав. В чем разница между Крымом и этими тремя квазигосударствами? Ну, кроме базы военно-морского флота в Севастополе.

Россия впервые за очень долгое время ввела в международно–правовую практику бывшее до сих пор сугубо теоретическим понятие справедливости. Ведь в чем состоят обвинения Запада? Никто русских в Крыму не обижал. И, с точки зрения закона, России нужно было дождаться, пока их там начнут обижать, обратиться в ООН, запустить международный механизм наблюдения, собрать достаточно фактов, подтверждающих, что русских, действительно, обижают (причем, желательно, чтобы их даже убивали), что происходит это не по бытовым, а по этническим мотивам, что из-за масштабов этого явления уже нужно говорить о геноциде – и вот тогда (!) можно было бы собрать Совбез ООН и принять решение о вводе миротворцев.

А лет через десять, если ситуация не успокоится (а она не успокаивается), провести какой-нибудь референдум под контролем Евросоюза. То обстоятельство, что за это время погибнет огромное количество народу, не так уж и важно. Гораздо важнее, что будет соблюдена процедура.

Именно по такому сценарию происходили события во многих регионах Земли. Именно так обстояло дело во время печально известной резни, когда в Руанде погибли около 1 миллиона представителей народности тутси. Это случилось ровно 20 лет назад, в апреле 1994 года. Отмечая траурную годовщину, Руанда демонстративно проигнорировала соболезнования Франции, которая столь «демократично» и «безупречно законно» допустила этот геноцид. Оказывается, тем, кого режут, не до законности и не до процедур – им нужна справедливость. И немедленно. А если нет международного механизма, который может быстро их защитить, то кто-то должен взять на себя ответственность и принять решение.

Именно это и сделала Россия в Крыму. Именно это так не понравилось Западу. Справедливость не дружит с законностью. Законность универсальна и беспристрастна. Справедливость эмоциональна и необъективна. Законность может наказать, справедливость может предотвратить. Это две разных правовых культуры, две традиции, два разных мира. Законность является неотъемлемой характеристикой Римского права и правовых систем, восходящих к нему. Справедливость характерна для традиционного общества, которое склонно полагаться на авторитеты. Конфликт цивилизаций, однако.

Но Западу страшен не локальный конфликт. Западу страшен прецедент. А если завтра весь мир, который, в отличие от Запада, остается традиционным, станет игнорировать Закон и начнет жить по справедливости? Мир для Запада станет непредсказуемым, а его закон неприемлемым. Единственным аргументом Запада станет сила, и ему придется либо обороняться против всего остального мира, либо снова долго и мучительно завоевывать, колонизировать и окультуривать этот остальной мир, огнем и мечом возвращая Закон на то место, где, по глубокому и искреннему убеждению Запада, ему надлежит быть.

Здесь Запад вступает на зыбкое поле чужих ценностей, где его главным противником будет даже не Россия, а подавляющее большинство населения планеты, которое никак не желает становиться цивилизованным. Но возглавляет это традиционное большинство Россия. Поэтому именно против нее будет направлен главный оборонительный удар Запада.

Понятно, что за официальными позициями России и Запада по Украине стоят геополитические интересы. Понятно, что ни Россия, ни Запад не отступят. Вопрос теперь в том, кто и какими средствами будет эти интересы защищать, и кто победит в информационной, дипломатической и идеологической войне.

Вопрос не в том, что удобнее Западу, вопрос в том, что ближе, понятнее и нужнее всему остальному миру – закон или справедливость.

Источник: компания “Неокон”

Оптимизация статьи – промышленный портал Мурманской области